Чтобы уподобиться ручью, нужно стать ручьём - C. Козлов Правда, мы будем всегда

Наталия СВИЩЁВА

ЧТОБЫ НАРИСОВАТЬ РУЧЕЙ,
НУЖНО УПОДОБИТЬСЯ РУЧЬЮ

Четыре года, или сорок восемь месяцев, или тысячу четыреста шестьдесят дней, театр не играл сказку «Правда, мы будем всегда?».
«Месяцы и дни — путники вечности, и смеющиеся годы — тоже странники» — так начинается лирический дневник «По тропинкам Севера» любимого в АТХ японского средневекового поэта Бисе. Четыре года странствовал театр во времени и пространстве. Боги-искусители смущали его душу, но боги-хранители оберегали от суеты в «Незаживающем рае», в воспоминаниях о любимой, светлой сказке. 14 июля её наконец сыграли снова. Актёры не помолодели, но стали мудрее. Спектакль тоже стал мудрее и потому помолодел.
Природа этого спектакля, и того, четырёхлетней давности, и сегодняшнего, исключает возможность неискренности. Полная искренность — в этом его суть. Действие движется лишь одним внутренним духом. Слова льются, движения совершаются сами по себе, самоестественно, без указаний разума. Актёры насыщают свои образы жизненностью и духовной гармонией, сообразно с гармонией, присущей в мире всем вещам.
Художники Японии говорят: чтобы нарисовать ручей, нужно уподобиться ручью. Это не значит, что человек становится ручьём, это значит, что он начинает ручей чувствовать. Так исполнители сказки, задающие вопрос, который вечно волнует наш дух, чувствуют своих героев и уподобляются их душам. Даже их физическая природа становится воплощением внутренней жизни, прозрачной и чистосердечной, а потому неотделимой от истины.
Состав исполнителей — актёров и музыкантов — тот же, что четыре года назад. Но музыка — другая. Ударную установку заменили самодельные музыкальные инструменты, которые одновременно составляют и декорационное убранство. В отличие от других спектаклей АТХ, внесценическое пространство здесь не обыгрывается. Зритель должен полностью погрузиться в созданный режиссёром замкнутый, изолированный мир и полностью отключиться от всего, что происходит за его пределами — за окнами, на улице, во дворе. А мир этот соединяет неизречённую красоту радости бытия с неизречённой красотой просветлённой печали.

( «Саратовские вести», 18 июля 1997 года)